Брату мужа 82 года. Раньше чудачества, агрессивность, паранойю, забывчивость, возросшую эгоцентричность списывали на возраст, употребление спиртного. В январе была ущемленная грыжа. Еле спасли. Хирург тактично пытался донести, что у него как минимум энцефалопатия. ВЫходили в послеоперационный период у себя дома. На определенном этапе он послал всех к чертям и ушел жить к себе. (Восприняли спокойно, понимая.) Продолжил употреблять алкоголь. Количества для состояния практически полной отключки стало хватать мало. Пил практически каждый день. Забывчивость начала превращаться в тотальную. Деньги считать адаптационно к окружающему миру не мог. Выделяли сумму на 2 дня на питание. Мог уехать не по направлению. Придумывал истории на ходу, искусно выдумывал оправдания. Потом начался этап бреда: его обворовывают, у кого-то есть ключи и когда он спит к нему приходят, крадут вещи, меняли ему замки. Был страшно плаксив, зачастую без повода, либо очень агрессивен. Внешне выглядел хорошо, но одеежда часто неопрятно.Возили в наркологический диспансер. Врач пожалел ввиду возраста и предложил вариант — приезжать на лечение через день. На третий приезд срочно нашлись дела (говорил, что строит дом, нужно в проектный институт и пр.), когда за ним поехал брат, чтобы отвезти устроил скандал и отказался. В июне нашли с ЧМТ, субдуральной гематомой. Была сделана трепанация. После реанимации легко узнал родственников, помнил сестер, братьев, события. Играли в таблицу умножения, вспоминали песни. Забрали к себе.Спустя месяц невролог прописал утро: пантогам + парацетам, обед парацетам, вечер пантогам+финлепсин. Две недели вечером инъекции мексидол. Физически истощен, аппетит неумеренный, но после курса начал ходить порезвей. Часто сбивается на семенящую походку, которая вызывает дикое перенапряжение. Но после применения этой схемы лекарств пошли резкие ухудшения психики. Спустя месяца дома (после ЧМТ — 2), утром еще помнит свою фамилию, днем забывает имена, не идентифицирует кто за ним ухаживает даже родного брата (его помнит, но имя вечером не называет), не может посчитать до 10, вспомнить месяцы, забывает где находится (думает, что у себя), беспокойно вскакивает начинает искать вещи и все время порывается уйти. Чудачества уже не берем во внимание (налить воды на пульт, позвонить пультом, обмакнуть салфетку в чай и начать ее есть). Дикие проблемы с походами в туалет. Находится в памперсе (есть непроизвольное мочеиспускание, проблемы были и до первой операции — но не такие активные, тогда уролог ставил возрастные изменения аденомы), провожаем и днем и ночью до туалета (забывает иногда дорогу), пытается опорожниться в коридоре, у унитаза, на шкаф и в шкаф, в открытое окно. Если объясняешь, что это окно, а не туалет — говорит: ну и что?Даже если объясняешь и останавливаешь, чтобы не справлял нужду где попало — становится агрессивным, набрасывается с кулаками. Тихие уговоры не помогают. Один раз намахнулся, вовремя поймала кулак и скрутила руки, усадив на диван. Почувствовав силу на небольшое время становится «ангелом», но теперь, конечно, я враг. Меня пытается выгонять из дома, даже если понимает, что ни у себя. Предложила если у нас не нравится пожить у себя в квартире. Отказался наотрез, сказав буду жить здесь. В минуты «просветления» речи обвиняет, что мы выдумываем, что он агрессивный, оскорбляет. После начинает все делать назло. Отказывается принимать лекарства (они портят организм). Иногда почти полностью пропадает лексикон, может общаться да/нет. Из-за агрессии стали реже с ним гулять. Только когда выходные у мужа. Опорожниться пытается в прилюдных местах, несмотря на то, что в памперсе. Начинаешь объяснять, что в памперсе и для чего он предназначен, что здесь люди и нельзя это делать при детях. Начинает кричать замахиваться. Меня (я жена его брата) сначала идентифицировал, потом начал называть именем покойной жены (списывала его агрессию ко мне на отношения к женщинам и моделирование схемы, которая у него была с женой). Судя по всему сейчас уже не понимает кто я. Когда объясняю, что я жена его брата, он не понимает. Хотя раньше у нас были хорошие отношения. У него исчезли любые эмоции кроме агрессии. Остальное время проводит с застывшим лицом не выражая ничего: ни улыбок, зажатая мимика. Через месяц думаем ставить пластину после чмт. Давит пальцами на яму в черепе, обьяснения почему не нужно этого делать иногда срабатывают иногда нет. Оставить нельзя даже за столом одного. Успеваем ходить в туалет либо когда он спит, либо когда кушает.Были у психиатра без него, сказал, что согласие на обследование должен подписать сам пациент или нужно вызвать специалиста в минуты агрессии. Но она кратковременная и к приезду постороннего человека либо может пройти, либо поведение может измениться. Круглосуточную сиделку нанять не получается в силу того, что мы живем в однокомнатной квартире. Его квартира находится в таком запущенном состоянии, что никто не соглашается с ним там ни дежурить, ни проживать. Мы в откровенном тупике с мужем от круглосуточного дежурства. Ночью приходится ходить с ним в туалет и зачастую воевать каждый час за этот месяц перешли на успокоительные, но порой трясет все равно. Как только кто-то начинает срываться, он успокаивается и на лице появляется ухмылка. Подскажите, что можно сделать? Психологический аспект, что с любимыми родными людьми мы должны быть рядом всегда, прошел. Меня уничтожает еще момент, что человек шел к данной беспомощности целенаправленно, но теперь все вынуждены крутиться вокруг него. У моего мужа здоровья физического меньше, чем у него. В свою очередь больной не хочет ничего делать сам (хотя руки/ноги работают), ни протереть свое тело отваром, чтобы не было зуда, мыть руки с мылом заставляем боем, после стула по-большому отказывается подмыться/вытереться, в лучшем случае — чтобы кто-то. Ни-че-го. Участковый невролог говорит, что после ЧМТ рано думать о диагнозах, мол, надо смотреть через полгода. А все это время жить как? Извините, просто наболело так, что выть хочется днями и ночами.