Профессор Рик Ливси открывает инкубатор в своей лаборатории в Кембридже и достает маленькую пластиковую чашу с шестью углублениями, заполненными розоватой жидкостью. В каждом углублении находится культура стволовых клеток, недавно выращенная из кожи пациента с болезнью Альцгеймера. Затем профессор извлекает похожую по форме чашу, где клетки созревали в течение 70 дней при температуре 37 градусов по Цельсию и преобразовались в нейроны. Видно, как они группируются вокруг образцов ткани мозга. В третьей чаше находятся специальные клетки под названием «микроглия» – передовая  линия иммунной защиты в головном мозге. Считается, что они играют важную роль в патологии, связанной с болезнью Альцгеймера. Под микроскопом клетки микроглии похожи по форме на усики, стремящиеся к частичке ткани, инфицировавшей культуру. Профессор Ливси поясняет: «Очевидно, что микроглия притягивается к поврежденному участку. Однако пока не совсем ясно, что происходит с этими клетками при болезни Альцгеймера: проявляются ли они избыточную или, наоборот, недостаточную реакцию на повреждение в головном мозге». Чтобы ответить на этот вопрос, в Кембриджском университете лаборатория под руководством профессора Ливси создала множественные клеточные культуры на основе биоматериалов, взятых у людей с наследственной болезнью Альцгеймера. Наблюдая за биохимическими процессами и поведением клеток, ученые рассчитывают в скором времени увидеть различия между этими клетками и здоровыми нейронами – это даст понимание фундаментальных процессов, происходящих при развитии деменции. После провальных испытаний препаратов от болезни Альцгеймера ученые обратили свои взоры на кардинально иные способы решения проблемы. Пока же в мире насчитывается около 50 миллионов людей с деменцией, и эта цифра продолжает увеличиваться. Возможно, к 2030 году она достигнет 75 миллионов. Что касается расходов на лечение и уход за такими пациентами, то они достигают 1% от суммы всемирного ВВП: около одного триллиона долларов. С тех пор как доктор Алоис Альцгеймер идентифицировал заболевание в 1906 году, ученые основательно изучили анатомические изменения при уменьшении объема головного мозга и развитии симптомов. В последние 30 лет молекулярные и генетические исследования позволили выявить, какие при этом протекают биологические процессы, при этом особое внимание уделялось отложениям из токсических протеинов, разрушающих нейроны. Однако доктор Ливси сетует: «При всех достижениях науки мы до сих пор не знаем основную причину развития болезни Альцгеймера. И даже нисколько не приблизились к разгадке». Наиболее основательно учеными изучен процесс образования белка амилоида, он является основной мишенью большинства разрабатываемых фармацевтическими компаниями препаратов. Все начинается с белка – предшественника амилоида, присутствующего во всех здоровых клетках. Ученые до сих пор не могут определиться, в чем состоит его значение для организма. В головном мозге, пораженном патологическим процессом, ферменты расщепляют белок-предшественник амилоида на фрагменты под названием бета-амилоид, которые впоследствии откладываются в форме нерастворимых бляшек, характерных для болезни Альцгеймера. Еще один процесс, свойственный этому нейродегенеративному заболеванию, — образование клубков тау-протеина – нерастворимых переплетений волокон внутри нейронов. Они являются деформированной формой тау-протеина, который в нормальном состоянии образует каналы в здоровых нервных клетках. Последние двадцать лет нейробиологи фокусировали свое внимание на амилоиде, пытаясь создать средство, удаляющее из головного мозга амилоидные бляшки. Однако, как уже говорилось ранее, к ощутимым результатам это не привело. Теперь ученые переориентируются на принципиально новые методы, обращая внимание на роль иммунной системы и воспалительных процессов в головном мозге. Впрочем, исследования, в которых амилоида выступает главной целью терапии, все еще доминируют. Джон Харди, профессор нейробиологии при Университетском колледже Лондона и первооткрыватель амилоидного генеза, настаивает на том, что амилоид – это первопричина, а не следствие заболевания. Последние исследования доказали, что отложения патологического белка амилоида начинают формироваться за 20-30 лет до проявления первых симптомов, а потом к нему присоединяется тау-протеин. По словам профессора Харди, лабораторные эксперименты длятся относительно недолго, поэтому ученым сложно было отследить начало развития патологического процесса, и лечение начиналось слишком поздно. Сейчас предпринимаются попытки назначать существующие препараты намного раньше, но и там необходимы дополнительные ресурсы. Несмотря на отсутствие видимого прогресса, ученые не отказываются от борьбы с амилоидом. Клинические испытания препаратов, предназначенных для удаления амилоида, включая те, которые не прошли проверку у пациентов на поздних сроках болезни Альцгеймера – соланезумаб компании Эли Лилли и гантенерумаб компании Рош, – продолжаются, но уже на людях более молодого возраста, имеющих высокий риск развития заболевания из-за семейной истории и генетической предрасположенности. «У участников эксперимента нет симптомов заболевания, но благодаря позитрон-эмиссионной томографии обнаружены отложения бета-амилоида в головном мозге», — комментирует доктор Кэтрин Маммери, глава исследовательской группы. – «Участникам от 30 до 50 лет. Все они еще работают в полную силу. Здесь, конечно, возникает вопрос этического характера, ведь ни у кого из них нет симптомов, а нам приходится сообщать им об отложении амилоида в их головном мозге. Нам нужно очень тщательно подходить к вопросу отбора испытуемых в таких экспериментах». Внимание к тау-протеину также не ослабевает. Швейцарская компания ИС Иммьюн разрабатывает средство от токсичного тау-протеина в трех направлениях: антитела, малые молекулы и вакцину, стимулирующую у пациента его собственную иммунную систему для борьбы с тау-протеином. «Мы хотим разработать вакцину против амилоида и тау, которую назначали бы человеку в сорок лет, чтобы предотвратить начало заболевания», — поясняет Андреа Пфайфер, глава компании. – «Мы стремимся к тому, чтобы врачи ставили пациентам индивидуально разработанные прививки». Эпицентром всех новых подходов к исследованию болезни Альцгеймера стал Фонд исследования деменции в Лондоне, в который только один Билл Гейтс недавно инвестировал 50 миллионов долларов. Фонд – необычное коммерческое партнерство, образованное два года назад для вложения финансов в инновационные методы лечения. В партнерство входят правительство Великобритании, семь международных фармацевтических компаний и британский фонд исследований болезни Альцгеймера. Фонд поддерживает новые биотехнологии, финансируя 12 стартапов и проектов, ни один из которых не занимается разработкой молекул, воздействующих на амилоид, и только один занимается тау-протеином. В основном внимание уделяется иммунной системе как мощному оружию против деменции. (Кстати, сейчас аналогичный подход набирает обороты в лечении онкологического заболевания.) Так, Фонд инвестировал уже более 200 миллионов долларов в американскую фармацевтическую компанию АббВи, разрабатывающую противодементную иммунотерапию. Различные исследования: от генетического анализа до работы с животными моделями и пациентами – дают основания считать основной причиной деменции неспособность иммунной системы головного мозга выводить токсичные вещества и патологические протеины. Но как ее укрепить – пока загадка. В головном мозге удалением нежелательных веществ занимаются две биологические системы. Одна, недавно обнаруженная, представляет собой ряд каналов, называемый глимфатической системой. Другая – микроглия, иммунные клетки головного мозга. Глимфатическую систему можно образно представить в виде дренажных каналов, а микроглию – дворником, собирающим мусор. Однако проблема с иммунной системой головного мозга состоит в том, что крайне сложно распознать, в чем заключается проблема: активна ли она чрезмерно или, наоборот, недостаточно. Джим Салливан, глава отдела исследований в фармацевтической компании АббВи, считает, что иммунная система работает не в полную силу: «Представьте себе амилоидные бляшки, окруженные микроглией. Но бляшки при этом не исчезают. Это наводит на мысль о недостаточном функционировании иммунной системы. Именно поэтому выглядит обещающим направление по активизации глиальных клеток и предотвращению роста амилоидных отложений». Разработка эффективной терапии должна сопровождаться усилением методов ранней диагностики деменции. Как правило, заболевание диагностируется слишком поздно. Обычно диагноз ставится после обращения пациента с жалобами на проблемы памяти. Однако болезнь начинается приблизительно за двадцать лет до появления данных симптомов. Конечно, есть позитрон-эмиссионная томография и анализ спинномозговой жидкости, обнаруживающие амилоидные отложения до появления симптомов. Однако высокая стоимость этих процедур тормозит их широкое распространение. Перспективным могло бы стать обнаружение маркеров болезни Альцгеймера в крови человека, и даже есть многообещающие начинания. Например, протеин под названием «кластерин». На данный момент идут клинические испытания, но, по словам заведующего лабораторией профессора Лавстоуна, еще далеко до массового внедрения анализа крови на выявление данного белка. Заглядывая далеко в будущее, некоторые эксперты прогнозируют возможность трансплантации нервных стволовых клеток – похожих на те, которые выращивает в своей лаборатории профессор Ливси, – взамен погибших клеток у пациентов с деменцией. «Полагаю, в какой-то момент мы сможем остановить прогрессирование деменции, если захватим болезнь на раннем этапе», — с оптимизмом комментирует эту перспективу доктор Пфайфер. – «А затем нам понадобится терапия стволовыми клетками, чтобы болезнь повернула вспять».