Ее отец умер от болезни Альцгеймера в 72 года. Сестру сразила лобно-височная деменция в 58 лет. И это еще не все – у обоих братьев матери был диагноз «болезнь Альцгеймера», а их отец, скорее всего, страдал от сосудистой деменции. В то время таких слов и не знал никто, поэтому просто называли «старческая немощь». И теперь всякий раз, когда Юдит Грэм кладет очки не на привычное место или забывает название фильма, который видела на прошлой неделе, у нее начинается паника: «Неужели пришла моя очередь?». Одинока ли она в своих страхах? Вряд ли. Многие, кому пришлось жить бок о бок со слабоумными родственниками, с ужасом думают, что их ждет то же самое в старости. И отсутствие лечения от деменции только усиливает тревогу. А пресса, как назло, хором повторяет, что еще одно лекарство от болезни Альцгеймера, разрабатываемого годами, не прошло испытания. Что же делать, как снизить вероятность деменции в старости? Андреа Клайн, чья мать, дядя и тетя умерли от болезни Альцгеймера, бывшая медсестра, на 72 году жизни ведет занятия с элементами йоги для пожилых людей в специальных центрах и пансионатах для престарелых. «Я все время тревожусь: как только что-нибудь идет не так, я сразу думаю – вот оно, началось», — говорит Андреа. Да, несколько случаев слабоумия в семье указывает на ее бόльшую генетическую уязвимость. Но это вовсе не значит, что деменция ей обеспечена в будущем. Есть риск, но не гарантия. Возраст начала болезни также имеет значение. Если у близких родственников симптомы слабоумия начали проявляться до 65 лет, то можно говорить о генетической предрасположенности к слабоумию. Андреа Клайн пришлось ухаживать за своей матерью, которая прожила с болезнью Альцгеймера восемь лет и умерла в 80. «Я ем только здоровую пищу и занимаюсь спортом. Написала прижизненное распоряжение, что нужно делать и чего не нужно, если со мной все-таки случится непоправимое. Мой сын обещал сделать все, как я велю», – делится своими мерами Андреа. – «Недавно мне пришла мысль о генетическом тесте на АРОЕ 4, повышающего риск развития болезни Альцгеймера. Но не думаю, что это как-то поможет мне. Может, если только подстегнет принять еще какие-нибудь меры». Специалисты против такого теста, если только нет специальных показаний. Ведь наличие АРОЕ 4 далеко не всегда означает, что у человека разовьется болезнь Альцгеймера. И наоборот, многие заболевшие не являются носителями этого гена. Если все-таки вы решились сдать генетический тест, необходимо детально обсудить со специалистами-генетиками, каковы последствия носительства гена, как это повлияет на вашу жизнь, как вы отреагируете на положительный результат теста. У 55-летней Карен Ларсен отцу в 84 года диагностировали болезнь Альцгеймера и сосудистую деменцию. Он не протянул и года после диагноза. Но она даже слышать не хочет о генетическом анализе на АРОЕ 4. «Я уже распланировала свое будущее», — говорит она. – «Назначила доверенное лицо, которое будет представлять мои интересы в случае болезни, написала прижизненные распоряжения на случай деменции и оплатила страховку, предусматривающую длительный уход за дементными. Кроме того, написала доверенность и отложила деньги на экстренный случай. Спорт, здоровая пища, общение – все это я делаю уже давно и буду делать до тех пор, пока силы не оставят. А что если тест положительный? Сидеть сложа руки и ничего не делать, ожидая конца?». На сегодняшний день основной инструмент для определения здоровья ума – нейропсихологические тесты на память, мышление, внимание, речь, пространственное ориентирование, интеллект, восприятие, умение решать проблемы. Снимки головного мозга посредством МРТ и КТ могут выявить структурные патологии мозга, а ПЭТ – скопление амилоидных бляшек, основной маркер болезни Альцгеймера. Анализ спинномозговой жидкости также выявить наличие тау-протеина и амилоида в организме. Однако не все люди с повышенным тау-протеином и амилоидом заканчивают свою жизнь с болезнью Альцгеймера. Многие специалисты рекомендуют при появлении тревожащих признаков пройти тесты и повторять их с регулярной периодичностью. У Норы Сьюпер отец и его три сестры за несколько лет ушли от болезни Альцгеймера, один за одним. И у одной из ее теток тест на АРОЕ 4 оказался отрицательный, что не гарантировало ей старость без слабоумия. Ведь генов, отвечающих за разные виды деменции, сотни. Для Норы приоритетом стали не тесты, а изменение образа жизни: без депрессии и стресса. Кроме того, она регулярно занимается спортом, ест продукты по специальной диете для ума – овощи, фрукты, ягоды, цельное зерно, орехи, рыбу, бобовые. Она изучает французский, медитирует и социально и интеллектуально активна. Многие исследования доказали, что сидячий образ жизни, снижение слуха, депрессия, ожирение, высокое артериальное давление, курение, социальная изоляция, диабет и низкий уровень образования ведут к деменции, но эти факторы риска можно корректировать. У Найджела Смита поменялись представления после того, как ему пришлось ухаживать за 81-летней матерью с болезнью Альцгеймера. Умеренную стадию болезни выявили после серии нейропсихологических тестов в начале 2017 года. Нэнси Смит пришла в ярость. В то время она жила в большом доме со всей семьей и не хотела его покидать. Но все равно ее пришлось поместить в специальное отделение для пациентов с когнитивными нарушениями. «Когда я ее навещаю, она улыбается, но не узнает меня», — говорит ее сын. – «Ее речь сохранилась на пять процентов от прежнего». Хочет ли он знать о вероятности стать таким же в будущем? Еще два года назад он гнал любую мысль о такой участи. Теперь же он хочет знать как можно больше об этой болезни. И не из любопытства, а чтобы облегчить бремя ухода для своей семьи, если болезнь все-таки нагрянет. Ким Холл, 54, считает, что разработать план на будущее просто необходимо, особенно, после того, как ее 89-летней матери пять лет назад поставили сосудистую деменцию. Сейчас о пожилой женщине заботятся в специализированном заведении, но она никого не узнает из многочисленных родственников. Ким списывает ее состояние на черепно-мозговую травму, полученную в молодости, неконтролируемое артериальное давление, несколько операций под наркозом, а также чрезмерное употребление болеутоляющего. «Ничего подобного со мной не было», — говорит Ким. – «И это обнадеживает. Однако мне все равно хотелось бы знать о своей склонности к слабоумию. И можно ли как-то затормозить процесс деградации. Не хотелось бы повторить судьбу матери. Возможно, в какой-то момент я решусь на тесты». Но не все готовы узнать, что будущее им готовит. Их выбор – оставаться в неведении.