-
-
Мама. В августе будет 76 лет (доживёт ли?). Всё как у всех: первых признаков не заметили, потому что просто не предполагали, что такое может быть, списывали на возраст, гипертонию, усталость. Периодически что-то забывала по мелочи, не могла усвоить большой объём информации, говорила: «Такое странное ощущение, как будто внутри головы у меня ничего нет, пустота», так и не смогла освоить простенький смартфон.
В 2020 г. первый раз «потерялась» в квартире, решила, что находится в другом городе. Когда временная потеря ориентации прошла, сыронизировала: «Я что, чокнулась что ли?». А я испугалась, подумав про опухоль или микроинсульт, настояла на консультации невролога. Положили на обследование, диагноз: сосудистая деменция. Мама начала чудить ещё в больнице, появился навязчивый бред о том, что у неё воруют вещи, что к ней ходят люди и т.д. После 3 недель в неврологии стало получше, но периодически повторялись приступы гнева, агрессии и подозрительности. Стала забывать выключать свет, воду, плиту. Всё это время они жили вдвоём с отцом (я живу отдельно с сыном, один брат умер 6 лет назад, второй в тюрьме). У мамы давно болели спина и ноги, и левая стала болеть так, что не помогало уже ничего (поставили артроз т/б сустава). И она посиепенно переставала ходить, передвигалась с трудом. В 2021 г. мы положили её в паллиативное отделение на 40 дней, чтобы отец отдохнул. Я ходила каждый день после работы, по выходным мыла её в душе. В августе-сентябре прошлого года ещё возила её в поликлинику, делали зубные протезы, которые она через 2 недели после изготовления отказалась носить. А в октябре она перестала ходить совсем из-за хронической боли в ноге и тазовой области. В ноябре стала терять чувствительность в работе тазовых органов. При этом ясность мыслей почти совсем потеряла, несла всякую чушь, путала события и людей. В начале марта 2022 я снова положила её в неврологию, где пришлось надевать на неё памперсы и стелить одноразовые пелёнки. Еачался «фекальный» период, пальцы всё время в попе, а всё вокруг в кале. Нам сказали, что дома мы за ней ухаживать уже не сможем (да и некому — отец сам старый и больной, у меня две работы и ребёнок), потому что ей требуется круглосуточная специализированная помощь, предложили подумать над интернатом для инвалидов (дали 2-ю степень инвалидности). И всё бы ничего (я отбегала в больницу 40 дней, таскала её на себе, чтобы помыть, забирала грязное бельё в стирку, покупала памперсы и пелёнки), но дом-интернат в соседнем городе (почти час на автобусе, а своей машины нет). Однако состояние усугублялось, мама стала узнавать меня через раз, слабела, больная нога перестала разгибаться совсем. Из-за этого она неохотно меняла положение на кровати, что грозило пролежнями, а к ноге не давала прикасаться. Наконец, мы собрали все документы (то ещё «удовольствие», многодневный марафон с препятствиями), нам дали место в интернате. 18 апреля я её отвезла. Ездить могу только раз в неделю, в субботу. Душа разрывалась на части, но я перебрала все варианты, другого выхода у меня не было. Через неделю, перед Пасхой приехала, мама сидела, могла внятно общаться, улыбалась, разговаривала, была в хорошем настроении. Чистая, без запаха, с чистыми руками и ногтями. Я привезла запас памперсов, соков, детских пюре, лекарств, которые назначил врач. Ещё через неделю её состояние меня потрясло — она еле ворочала языком, я с трудом смогла с ней немного поговорить, она всё время впадала в дрёму. На прошлой неделе, приехав, я увидела, что её руки и плечи обёрнуты пелёнкой. Нянечка сказала, что она беспокойная, сбрасывает на пол постельное бельё, царапает себя, снова лезет пальцами в памперс. И врач назначил «мягкую вязку». При этом она была заторможена ещё сильнее, смотрела из-под прикрытых век, говорить не могла вообще. И только сильно стонала, когда прикасались к ноге при попытке повернуть её на бок. Дыхание стало тяжёлым, через открытый рот. Спустя 4 дня я узнала, что её увезла «скорая» в городскую больницу, положили в реанимацию. Сегодня поехала и ужаснулась: мама в сопоре, в тяжелейшем состоянии. В желудке зонд, в носу кислородные трубки, в руке капельница. При этом кисти рук отёкшие, раздутые, а сама худая, щёки совсем провалились, на бедре небольшой кровоподтёк (пролежень). По результатам обследований: инсульта, инфаркта, менингита, пневмонии нет; есть небольшой лейкоцитоз, t — 37,2-37,9. И сопор. Но почему? Откуда? Врач сказал, что при поступлении была сильно обезвожена и истощена. Но пока могла есть сама (прошлая неделя), ела хорошо, отказалась от еды за два дня до госпитализации, а напоить в ДИПИ не могли со вторника, поэтому вызвали «скорую». Что могло случиться за 2 недели с того момента, как я её видела сидящей и разговаривающей? Почему такое резкое ухудшение? Сегодня думала, что у меня сердце разорвётся прямо в реанимации. Вытащила у неё изо рта сгнивший кусок пищи (когда она самостоятельно жевала — в понедельник?). Что это за реанимация такая и врачи? Ворочают её, как мешок с картошкой, а она стонет от боли. Я говорю: «Женщины! Разве так можно? Она же не в коме и чувствует боль, у неё нога болит больше года так, что не притронуться! Дышит открытым ртом — хоть бы язык смочили, весь высох!». Врача спрашиваю: «Вы её хоть раз обезболили?». Врач в ответ: «А зачем?». Объяснила про ногу, говорю: «Она ведь даже сказать не может, что у неё болит, только слеза катится из глаза и всё». Обещал, что будут обезболивать. Но насколько этому можно верить? Что случилось с людьми? Почему такое равнодушие и жестокость? Раз старая и дементная, значит, можно вот так — как с куском мяса? Говорю: «Когда я вошла, она лежала на боку, рука с катетером была частично под боком. Я потрогала — холодная, отёкшая, белая. Почему нельзя внимательно посмотреть? Так ведь можно до некроза довести!». Медскюестра отвечает: «Ей на боку легче лежать, мы её переворачиваем». Да, так переворачиваете, что она мычит от боли.
Я всё понимаю: профдеформация, поток, «у нас таких много» и т.д. А если с вашей мамой вот так, как вы с моей? А если с вами или вашим ребёнком? И главное — где я свернула не туда? Почему меньше, чем за месяц, мама впала практически в вегетативное состояние, если три недели назад ещё могла сидеть и нормально разговаривать? Получается, я собственными руками её загубила? Отправила на медленную мучительную казнь в реанимации в окружении чужих равнодушных людей, которые пускают меня к ней на 5 минут? Как с этим жить? Тем более, что жизнь такая, что можно роман ужасов написать… Простите за лонгрид. Душа разрывается на куски, вместо сердца внутри кровавый фарш. И никакого выхода… Плачу… -
А нейролептики ей дают ?
Думается ,что сопор от больших доз нейролептиков или неправильно подобранных .Берегите себя и сына !
А если поговорить с врачем и в больнице и в интернате , прям запишитесь на прием .Нужно узнать ,что все же происходит ! -
Мама умерла 18 мая, ровно через неделю после того, как положили в реанимацию. С одной стороны чувствую облегчение, потому что она больше не мучается, а с другой — чувство вины просто сгрызло: если бы не отвезла её в пансионат, может, она бы ещё пожила? Хотя это не жизнь была, а настоящий ад. Для всех. Пустота внутри, боль и вина, которую ничем не заглушить…
-
Примите соболезнования. Не вините себя, вы сделали все, что могли. Очень страшно, что мы-ухаживающие, остаёмся один на один с этой страшной болезнью и безызвесностью.
-
Моя умерла 1 июня … очень похожая ситуация .
-
-
Держитесь !
И не корите себя , не было бы лучше .
-
Авторизация
Генерация пароля