Марьям, у моего отца деменция началась после черепно–мозговой травмы. Тоже был очень тяжелый период восстановления. Поведенческие проблемы решаем с помощью нейролептиков. Нам помогают рисдонал и сонопакс, которые назначил психиатр. Острые проявления сглаживаются, — можно жить. Про подозрительность и обидчивость таких больных писали многие на сайте. Вот любопытство у моего отца стало проявляться совсем недавно. И уже надоедает. Все, что происходит дома, ему надо объяснять на пальцах. Почему я стала такой активной, куда собираюсь? Зачем ставлю в комнату журнальный столик? Что я делаю за дверцей шкафа? Прямо голову засовывает за шкаф. Поведение трехлетнего ребенка. Стал более внимательным и собранным после дневного стационара в психатрической больнице. Думаю, что повлияла капельница с ноотропными. Память все равно подводит. Но к этому я сейчас отношусь спокойно. Попросил деньги купить батон. Вручила монетки. Стал одеваться. И уже забыл, что денежки у него. Возмущается, что не даем. Я уже только смеюсь: «Ну ты артист!». Помогаю искать, находит. Сконфуженно извиняется. Все нормально! Марьям, такое поведение отца уже не вызвывает острых эмоций. Видимо, привыкла. С одной стороны, отец есть отец, но, с другой стороны, я сейчас его больше воспринимаю своим подопечным, нуждающимся в помощи и защите. Мне он больше не защитник. Сначала тяжело было остаться без отца при живом отце. Но теперь старшая в семье я. Братья младше меня.