Диагноз «болезнь Альцгеймера» 72-летней Назие Ханафовне поставили около 7 лет назад. Её дочь Алина Бакаева рассказала корреспонденту НГС, что в какой-то момент у мамы начались необратимые изменения. Пожилая женщина перестала всех узнавать и начала сбегать из стационара Городской клинической больницы № 2, где её лечили и где работала медсестрой её дочь. «Мы уже не могли находиться в стационаре, так как за ней требовался круглосуточный присмотр. Пришлось перевести её домой — в частный дом, где мы живём.  И пока я работала — уходила на сутки, за ней присматривал папа. Но в феврале 2018 года папа умер. И я пытаюсь найти какой-то выход.  Сиделку нанять не получается, так как она не может находиться сутками рядом с мамой. А мы все работаем с самого утра, даже мой сын, который учится на медика», — рассказала корреспонденту НГС Алина Бакаева. В какой-то момент нашёлся выход: государственное социальное учреждение — Каменский психоневрологический интернат. Больных здесь обеспечивали проживанием, питанием и круглосуточным уходом. Для семьи Бакаевой всё это обходится в 29 тысяч рублей ежемесячно: сумма немалая, но в частных заведениях берут ещё больше. «И вот мы там устраиваемся, ездим маму навещаем, возим лекарства, что нам прописали доктора, когда мы обследовались в моём стационаре. Возим памперсы, которых не хватало, хотя их должны были по договору выделять. Но мы не в претензии, я сама медик и понимаю, какое у нас сейчас недостаточное обеспечение. Возим также и продукты. Хоть там и дают их, но хочется чего-то вкусненького привезти. И вот осенью [2018 года] мама перестаёт есть сама — её приходится кормить. Заболевание начинает прогрессировать», — вспоминает Алина Бакаева. По словам женщины, в какой-то момент её мама перестала самостоятельно передвигаться, но её зачем-то поили успокоительными препаратами. Следили же за неходячими больными, уточнила женщина, обычно пациенты интерната, которые передвигались и находились в здравом уме. Навещала свою мать Алина Бакаева регулярно, но в январе 2019 года родственников перестали пускать в интернат, объяснив это карантином из-за эпидемии гриппа. Длился он около 3 месяцев. А 4 апреля Алине Бакаевой позвонили из интерната и сообщили, что её мама уже два дня не ест. «Это всё — развитие болезни. Я готова была к такой ситуации и уже с хирургами в своём стационаре советовалась, что как настанет такая ситуация, сразу надо ставить назогастральный зонд [для подачи в желудок жидкой пищи]. <…> Но мне [в интернате] отказывают, говорят, что сёстры у них неквалифицированные. И у меня началась паника: мне в ночь на работу выходить, а ещё надо решать, как забирать маму из интерната и организовывать ей уход», — вспоминает Бакаева. На следующее утро женщина приехала к матери в интернат и увидела, что та лежит скрюченная на кровати, вся в синяках и худая, как скелет. «Я бегу [к врачам] в кабинет. У меня истерика, я кричу: «Вызывайте скорую! Вы что сделали?». Они все врассыпную от меня. <…> А [психиатр] Артур Валерьевич испугался и побежал к терапевту Лидии Фёдоровне. И они между собой препираются: кто же за это заболевание отвечает? <…> Вопрос им задавала: почему у мамы синяки по телу? Они на этот вопрос ответить не смогли. <…> После того, что я увидела, у меня такое состояние было — думала, что порву [всех]», — описала женщина визит в интернат. В итоге приехала скорая помощь и увезла больную в ГКБ № 2, хотя сначала руководство интерната, по словам Бакаевой, отказывалось вызывать медиков. Сейчас пожилая женщина в тяжёлом состоянии находится в реанимации с инсультом и большой потерей массы тела. Алина Бакаева рассказала НГС, что в одной палате с её мамой лежали и куда-то пропали ещё две пациентки, которых все звали баба Рая и баба Тома. Разыскать удалось контакты дочери бабы Томы: женщина рассказала, что ее мама умерла сильно истощённой. В начале апреля Назию Ханафовну увезли из интерната в реанимацию с диагнозами «инсульт» и «сильное истощение» Ирина Лагутина — дочь 70-летней Тамары Михайловны, или, как её называли, бабы Томы. Пожилая женщина попала сюда 3 года назад и последнее время лежала в одной палате с Назией Ханафовной. Лагутина утверждает: мама её находилась в здравом уме, но болела болезнью Паркинсона, что требовало круглосуточного внимания. Сиделка же стоила около 70 тысяч рублей в месяц, что было неподъёмной суммой для семьи Ирины. А в интернате за те же услуги брали около 30 тысяч рублей. «У них [в интернате] вся система помощи построена на чём… Медсестёр-сиделок там катастрофически не хватает. Основная часть работы и ухода за больными ложится на плечи таких же больных, которые там лежат, но могут передвигаться и делать какую-то физическую работу. В чём-то это даже хорошо: эти больные больше социализируются», — описала свои наблюдения Ирина Лагутина. Женщина приехала проведать свою маму сразу после карантина и обнаружила её в тяжёлом состоянии: крайне истощённую, в синяках и с лопнувшей кожей на руке. Хотя за неделю до этого, заметила Лагутина, она разговаривала с мамой по телефону и всё было хорошо. Врачи объяснили это тем, что Тамара Михайловна пыталась ходить, но Лагутина не поверила: мама её 3 года была неходячей. «Сказали, что у пожилых так бывает: просто лопнула кожа. <…> Перебинтована была вся кисть. Плюс эти синяки. И плюс мозоли на пальцах ног. <…> Сказали, что это она сама натёрла об одеяло», — сообщила дочь Тамары Михайловны. Вызванная бригада скорой помощи увезла пожилую женщину в ту же ГКБ № 2, где сейчас лежит в реанимации Назия Ханафовна.  После проведённого обследования и выписанных рекомендаций по кормлению и дальнейшему уходу за больной Тамару Михайловну вернули в интернат. Вскоре она умерла. Обе женщины считают, что сотрудники интерната халатно относились к своей работе и это довело одну больную до реанимации, а вторую — до смерти. Корреспондент НГС обратился за комментарием к заместителю директора Каменского психоневрологического интерната Дмитрию Лангу, но он не стал отвечать на все вопросы. «Есть такое понятие, которое называется медицинской тайной и прочее… Любой вопрос, который связан с состоянием здоровья [пациента], в любом случае решается и обсуждается никак не по телефону, тем более [со] службой новостей. <…> Если женщина хочет решить вопрос какой-то, так надо ей к нам тогда обращаться», — пояснил Дмитрий Ланг. По поводу своих сотрудников замдиректора интерната заметил коротко: он не видит нарушений в их работе. Юрист Юлия Стибикина занимается делами, связанными с медицинской темой. Эксперт заметила, что подобных случаев она не припомнит. У психиатров и сотрудников таких учреждений, заметила Стибикина, уголовная ответственность серьёзней, чем у обычных врачей. «Я не думаю, что их (пациентов. — Прим. ред.) специально не кормили, чтобы заморить голодом. Ведь они (интернат. — Прим. ред.) за это деньги получают. <…> Тут, конечно, надо разбираться и смотреть. Если будет доказан факт, что сотрудники на самом деле не кормили пациентов и те умирали от истощения, — это тема Следственного комитета», — прокомментировала ситуацию Стибикина. Алина Бакаева и Ирина Лагутина подтвердили НГС, что готовят совместное обращение в Следственный комитет. Источник: https://news.ngs.ru/articles/66052573/