Если нужен ещё один рассказ о том, как всё начиналось… Мой отец начал собирать по соседям выбрасываемую технику: старые холодильники, телевизоры, стиральные машины. Потом стал плохо разбираться в числах, датах, во времени. Он всегда был деятельным, мастером на все руки. А тут вдруг превратился в лентяя и часто ложился спать днём. Стал мочиться в ванну вместо унитаза. Мама воспринимала это, как вредность или склероз. А потом всё интересней. Мама лежала в больнице, он приходил к ней кушать её еду. Приносил ей «в гостинчик» то замороженную на зиму зелень из холодильника, то сырую картошку. Когда я приезжала к нему, то видела его неряшливый вид и грязь в квартире (списывала на то, что мужчины не приучены убирать за собой) и выдернутую из розетки вилку холодильника (не могла понять, зачем он это делает, журила его). У мамы после инсульта речь восстанавливалась медленно. А отец её передразнивал, и она плакала (как мне было обидно за маму!!!). Причём они прожили вместе 56 лет. И всё в любви и согласии, кроме вот этого последнего периода. Отец стал изводить маму тем, что прятал деньги, забывая, куда. Требовал их с неё, злился до ярости. Потом они вместе (мама передвигалась с трудом) находили их, он тщательно пересчитывал их, сортируя ПО ЦВЕТУ, а не по номиналу, и прятал. Через несколько часов всё начиналось заново: он забывал, требовал с мамы, они искали… Когда мама умерла, отец раз 10–20 за день звонил мне или брату и спрашивал, где Маруся. А мы ему снова и снова вынуждены были сообщать горькое горе о её смерти. Плакал он у телефона, плакала я — на работе или дома. Однажды брат сказал отцу не «умерла», а «ушла» и — всё! У него в голове шарики с роликами совсем рассыпались! «Куда ушла? К кому? Надолго? Зачем? Когда вернётся? Пойдём к ней! Как это — похоронили? Давай выкопаем, ей же там холодно! Пусть с нами здесь посидит, согреется…» И вот сейчас он живёт с нами и его деменция цветёт махровым цветом.