-
-
Давление скакануло под 200. Колотун. Сердце. Хрипы. Бледные кисти с синими ногтями. 40 минут ждали экстренную скорую. 2 хамов врачей полчаса прокрастинировали и мне пришлось давить на них чтобы сделали уколы от давления и жаропонижающее. Маму рвало и дыхание стало хриплым. Она терпела час из последних сил (она вообще долго терпит). Щас в предбаннике реанимации в ожидании. Маму увезли практически без сознания. ЖДУ.
-
Держитесь, пусть все обойдется!!
-
Алиса, надейся на лучшее и что мама попадет к хорошему врачу. От тебя сейчас уже ничего не зависит.
-
Только на лучшее надеяться!!!
-
Господи,спаси и сохрани!
-
Крепитесь.Думайте о лучшем.
-
Алиса, держитесь! Сил Вам и здоровья!
-
Все должно быть хорошо, надо надеяться на лучшее.
-
Все будет хорошо. Не думайте о плохом. Плохие мысли материализуются. Держитесь.
-
Алиса,сил и терпения Вам…
-
Алиса,уже утро. Ты ещё там?
-
Вчера вернулась домой в 22.00. Без сил. Не могла писать. Грубые врачи на скорой. Грубые врачи в реанимации. Все говорят с больными громко, приказным тоном. Действуют резко. Мама привыкла к ласке, обнимашкам, долгим уговорам, улыбкам, а тут некогда церемониться. Бедная моя мама. Ей и так тяжело, а в таких условиях она совсем потеряется. В реанимации сразу сказали: положение тяжелое, идите домой. Просила пустить, объясняла, что мама без меня не сможет в силу своей болезни. Непреклонны — нельзя! Сижу в прострации. Смотрю: дядька заходит, уверенно раздевается, надевает халат, бахилы и собирается заходить. Я его расспрашива. Оказывается, он всегда так ходит сюда к кому-то. Правда, в этот раз была другой врач и его развернули. Потом тетка еще пришла и ее таки пустили. Потом еще одна. Потом к кому-то вышла врач и я что-то у нее спросила (не помню) и она мне позволила зайти на минуту посмотреть на маму. Мама не спала, но была практически без сознания: еле приоткрытые глаза без фокусировки, вся в себе (как же ей было больно до этого, такой стресс и испуг), бормочет только слабым голосом «так-так-так» и руками чуть сучит под одеялом. Я ее погладила, сказала что-то. Она не смотрела и никак не реагировала (скорее, даже не услышала). Врач вынула ей челюсти. Спросила меня (раньше), ест ли мама сама (бедненькая, она вчера как утром позавтракала, так и все, и вчера мало ела), я объяснила, как смогла. Врач сказала, что будут вставлять зонд. Это больно, наверное? Еще одна травма. Сколько их вчера у нее было… скорая приехала только через 40 минут. Полчаса ничего не предпринимали. Мама из последних сил терпела 1.5 часа. Бледная, с полными от ужвса боли и непонимания глазами, всю колотит, потом это хриплое дыхание от отека. Все время хваталась за меня и врачей — цеплялась за жизнь. Двое огромных жирных грубых врача (мужчина и женщина) громко и надменно и НЕСПЕША расспрашивали, осматривали, пока маму рвало, колотило.я им: ну колите что-то от давления скорей. Они (неспеша): ну, у нас только таблетки, у вас же не крайний случай. Только когда уже хрипеть начала, стали действовать и то вразвалочку. Я, как только поняла, что это не помощники, а враги, включила диктофон. Запись есть, но не читается (что это?) . Все остальные записи нормальные. В реанимации врач сказала, что отек мог стремительно развиться из-за давления (я потом тоже прочла). Почему скорая не стала сразу снижать? (Мой капотен не подействовал). Это правда, что, каким бы критичным ни было состояние, больного полагется сначала неспеша осмотреть, записать данные полиса и т.п.? Даже если очевидно высокое давление? Зачем выяснять, есть ли воспаление легких, долго прослушивая, и делать кардиограмму, которая не получилась в этих условиях, если можно сначала снизить давлерие, а потом все остальное? Люди, кто понимает, это такой протокол скорой, хоть умри? Или это мне такие попались? Могут быть какие-то причины, объясняющие их нежелание колоть от давления немедленно? Попробую расшифровать запись с диктофона. Хочу разобраться и принять меры. Люди, а у кого-нибудь были случаи, что разрешали родным все время находиться рядом в реанимации? Или только визиты? Сейчас к 11 поеду. Как назло, сейчас праздничные дни — внимания и персонала меньше. А маму надо очень бдить. Она еще руками все теребит. Туда можно что-то привезти? Типа компот или что-то такое?
-
Только вышла от мамы. В сознании, но состояние хуже: бледнее, холоднее, потеет (общая слабость и жара в палате), один глаз стал косить к переносице. Спросила врача, говорит, может быть от ишемии мозга. Взгляд больной (днем была повеселее). Говорит много на своем языке. Принесла ей суп-пюре, яблоко печеное протертое, компот. Поела, но мало. Сказала «хорошо».потом поморщилась. Как уж они ее тут кормят? Без зубов ей совсем тяжело и говорить и вообще. Давление низкое. Руки ей привязали в запястьях с небольшой свободой движения. На пятке похоже большой розовый пролежень — толком не удалось рассмотреть. Врач говорит, состочние меняется каждый час, положительной динамики пока нет. Все может быть… надеюсь и молюсь…
-
Сегодня всю ночь не спала, преследовал мамин взгляд. Наготовила суп протертый и прочую еду питье, накупила мазей, запаслась конфетами для персонала. К 12 поехала. Врач на мои вопросы о состоянии ответила так, что у меня зародилась надежда. Сказала, что под ноги от пролежней можно положить то что я принесла и помазать пятки можно. Сказала что состояние прежнее. Быть постоянно нельзя — вот, мол, в палату переведем, тогда пожалуйста. Потом велела подождать, ушла на 10 минут, вернулась и сказала совсем другое: у мамы ноги уже не бледные как вчера а синие — пошел тромбоз. Будут вызывать сосудистого хирурга (когда??? Спрашиваю, а вчера это можно было сделать? Говорит: а мы и вызывали. По тону чувствую, что это неправда). Пустили на 10 минут. Кормить не разрешили. Захожу. Мама совсем плохая: еле дышит, голоса почти не слышно, взгляд измученный. Руки мокрые и холодные, давление 90/60, лежит под 2 одеялами, еле живая. Открыла ей ноги посмотреть — там не то что мазать пролежень, там все ступни (особенно левая) и выше до колена и даже слегка выше колена в густой синей и красной сосудистой сетке. Поговорила с мамой как могла, дала ей шприцом водички. Мама все так же косит, глазки слабенькие, дышит тяжело, все время говорит, но ничего не слышно. Сестра попросила на выход. Врач у выхода сказала, что будут после сосудистого хирурга решать, что делать: либо (если тромбоз не пошел выше колена) ампутировать, либо… ничего. Я просила разрешить посидеть подождать и еще зайти — нельзя. Велели в 18 приходить — скажут результат. И если без ампутации, то разрешат еще зайти. Говорит, если все безнадежно, то скоро откажут почки и прочее. Возможно, будут колоть что-то, делать ИВЛ, чтобы хоть как-то облегчить. Маму жаль безумно, ей сейчас так тяжело и меня нет рядом. Я мучилась сегодня всю ночь: то ли я ее простудила, то ли скорая фатально потянула время не сбивая давление и спровоцировав отек, то ли в реанимации вовремя не предприняли ничего с тромбозом, то ли все сразу и ничего нельзя было сделать на самом деле… В понедельник мама еще была здорова, во вторник затемпературила, но все еще было обратимо,утром в среду еще завтракала более-менее нормально и ходила сама. И вдруг с дня среды понеслось. Резко. Почему? Если бы удалось сразу сбить давление, все бы было сейчас хорошо, мама бы переболела и выздоровела, как бывало прежде. Я нутром чую, что в реанимации проглядели. Я вчера другому дежурному врачу говорила, что у мамы ноги бледные. Ответил, да мы в курсе, делаем все возможное. Вчера вечером после посещения не могла уйти — сидела до самой темноты. Потом побрела домой. Время тянулось так медленно. Ничего не могла делать. Еле еле поела. Еле еле дотянула до 12 часов. Спать хотела мертвецки, а ложусь, глаза закрою — мама стоит пере глазами так, как я ее сегодня увидела. Видно, ей ночью стало хуже и я это чувствовала. А вчера я здесь в предбаннике задремала и проснулась с радостным чувством, что мама выкарабкается — прямо вот четко так снаружи на меня снизошло. А ночью и утром тяжесть безнадега накрыли. Щас еще здесь посижу чуток и пойду. До вечера промаюсь и вернусь.
-
Забыли пароль?
Укажите свой email, под которым вы зарегистрированы на сайте, на него будет отправлена информация о восстановлении пароля.